Домашнее насилие. Часть 1 и 2.
Новичок, начни здесь!
Пожалуй, самый краеугольный пункт в идеологии феминизма на сегодняшний день. Преследует наиважнейшую для себя цель: разрушение института семьи, которая ими пропагандируется как продукт патриархального общества, созданного с целью подчинения женщин мужчинами, - и "возращение" к матриархальной форме существования, которая им представляется в одном случае той или иной формой промискуитета с доминированием женщин, в другом, некой формой амазонщины, то есть отделение и изоляция от мужчин на почве лесбиянства. Выдвигает лозунг и апеллирует к цифрам "статистики". Лозунг: "Семья - самое опасное место для женщины!". Статистика: сведения из женских убежишь и цифры обращений женщин в полицию, а так же иные способы статистического конструирования и моделирования, призванные подтверждать вышеприведенный лозунг.
Вообще, когда знакомишься с ажиотажем, касающимся вопросов домашнего насилия на западе, в частности в США, то удивляешься, как в таком ранее пуританском обществе, каким являлось до недавнее времени США, где уважение к женщине и ее защита являлось одним из наиважнейшим принципом его религиозной и общественной морали, женщины могут находится в такой опасности. Однако, как ни странно, именно такая мораль и является основой подобного ажиотажа. То есть для того, чтобы поднять кампанию против насилия в отношения женщин на должную высоту, нужны необходимые предпосылки, такие как недопустимость любого насилия применительно к женщинам, их унижения, не уважительного к ним отношения, лежащие в культурной и ментальной основе данного общества. Остается лишь подобное нетерпимое к насилию над женщинами общество убедить, что оно существует.
Приемы убеждения самые простые. Например, фиксация на отдельных фактах насилия в СМИ. Пусть это даже будет всего несколько десятков случаев в год, но если их подавать регулярно, то за несколько лет у среднего обывателя сформируется устойчивое представление о превалирующем насилие в семьях. Далее общество уже само потребует использовать закон, полицию и суды, чтобы навести порядок. Если бы в задачи феминисток входила бы реальная борьба с преступлениями в семье, то уже одних этих мер было бы вполне достаточно. Но задача феминизма, как я уже указывал выше, полное разрушение семьи; вторая не менее важная задача феминизма - демонизация мужчин. И та и другая цель не подразумевает борьбу с озвученным ими самими явлением, а подразумевает его использование в достижение своих целей, поэтому само явление не может носить частный фрагментарный характер, а должно выглядеть всеобщим и присущем. То есть, иначе говоря, насилие над женщиной является не эксцессом, а присущей и неизбежной чертой такого патриархального образования как семья, оно так же является присущем всем мужчинам. Так насилие в семье, по мнению феминисток является ни чем иным как оправданием ожиданий Патриархата, проще говоря, если ты мужик, совершай насилие. Поэтому подразумевается, что если насилие в семье еще не произошло, оно может произойти (и обязательно произойдет) в любой момент, и носителем его может быть, какой угодно мужчина. Но важным, конечно, являются цифры, "подтверждающие" теорию феминизма о размерах царящего в семье насилия. Стоит более подробно остановится на их источниках.
Одним из главных является фиксация количества звонков в полицию. Цифры демонстрируют подавляющее преимущество звонков от женщин. Феминистки умалчивают лишь тот факт, что 90% звонков являются не результатом физического насилия, а результатом семейных ссор, происходящих либо вообще без насилия, либо без каких-либо его характерных признаков. Более того, даже в тех штатах США, где приняты законы об обязательном аресте, лишь у немногих дел имеется судебная перспектива. Другой источник: сведения из женских убежишь. Однако сведения из женских убежишь вряд ли вообще возможно рассматривать объективно, поскольку, кроме безусловной пристрастности данных учреждений к описываемой проблеме, деятельность убежишь носит весьма специфический и закрытый характер, женщин, которые туда попадают, вынуждают подписывать документ о неразглашении того, что они там увидят. Все это вместе ставит под вопрос объективность сведений, которые оттуда поступают, к тому же не менее злободневно стоит вопрос экстраполяции этих сведений на все общество. Кроме того, феминистки пытаются получать сведения и из других источников. Важнейшими из них должны считаться опросы. Феминистки на свой лад интерпретируют их результаты: в одних случаях они выбирают из опросов данные только о пострадавших женщинах, замалчивая цифры о пострадавших мужчинах, в других случаях при опросах используется очень характерная для феминизма методика, которая заключается в том, что в опросном листке существует лишь один вариант для ответа, например, "как часто в нашем обществе женщины подвергаются насилию в семье?" и полностью отсутствует вопрос о насилие над мужчинами, в этом же контексте у женщин спрашивают, как часто их избивает их муж или любовник, а мужчин, как часто они избивают их жен или любовниц - обратного варианта нет; полагаю и так понятно, что какими бы не получились цифры в результате подобных "исследований" они будут всегда угрожающе абсолютными.
И наконец есть еще один самый "убойный" способ сбора статистики так сказать по факту официального признания "насилия". Дело в том, что феминистки успешно внедрили в юридическую практику презумпцию виновности мужчины. Следствием такой презумпции является, что каждый мужчина, на которого получено донесение, автоматически является насильником в семье, причем, даже не с момента подачи обвинения, а с момента поступления звонка в полицию, поскольку навязанная феминистками доктрина указывает, насильник в семье - каждый мужчина, поэтому нет необходимости дожидаться подтверждений обвинений от его жены или любовницы (да и вообще самого обвинения не требуется). Но а поскольку мужчина уже до суда "виновен", то он сразу же автоматически лишается ряда основных своих прав, например, права проживания в своем жилище, распоряжения своей собственностью, возможности видеть своих детей и так далее, проще говоря, его просто выбрасывают на улицу. После чего у него есть два варианта: без средств и общественной поддержки в течение нескольких месяцев ждать суда с неясной перспективой, ибо на суде ему, а не его женщине, придется доказывать, что он не верблюд, либо, второй вариант, признать свою вину. Парадокс ситуации заключается в том, что признав свою вину, мужчина автоматически получает доступ назад к своей семье, а все "наказание" заключается в том, что его принуждают пройти некие курсы "по перевоспитанию" нет, а год он будет поставлен "на контроль". Естественно, что в такой ситуации многие мужчины признают себя виновными, лишь бы поскорее закончился этот ад. Зато счетчик "статистики" фиксирует еще один пункт.
Но каков бы не был источник, вывод их один: огромное число случаев домашнего насилия. Поэтому не менее полезной представляется методология таких исследований и собственно говоря, чем в терминах феминизма является само домашнее насилие.
Понятно, что методика подсчета числа случаев домашнего насилия, основанного на причинение заметных физических последствий, была бы наиболее предпочтительной для феминизма, но в абсолютных цифрах она выглядела бы весьма незначительной, а задача феминизма доказать, что домашнее насилие царит повсеместно, практически в каждой семье, для этого цифры нужны совсем иные, поэтому домашнее насилие в терминах современного феминизма - это любое физическое воздействие или угрозы его применения мужчины на женщину, в число которых входят шлепки, толчки, пощечины и даже куда менее безобидные действия. В результате подсчета всех этих эксцессов и их слияния с действительным насилием, которое угрожает здоровью или жизни одной из сторон (по феминизму, только женщине), получаются огромные цифры, способные убедить кого угодно, если, конечно, умалчивать, что случаи действительного насилия составляют не более десяти процентов от называемых цифр, а то и меньше. Важно лишь называть цифру целиком, не разделяя ее на составляющие. Огромные цифры дают повод феминисткам не только требовать наказания мужчин, но и требовать наказания за ЛЮБЫЕ ПРОЯВЛЕНИЯ домашнего насилия, буквально говорить о домашней войне против женщин. Чтобы картина выглядела более достоверной, следует замалчивать социальную и медицинскую картину происходящего. Так вы никогда не услышите от феминисток, что наибольшая часть преступлений в семье происходит в низших социальных слоях общества (90%), преимущественно в семьях мигрантов, а самые тяжелые преступления совершаются психически нездоровыми людьми и маргиналами. Это важно, поскольку для феминисток основная задача - убедить, что насилие в семье - это, в первую очередь, как раз удел слоев среднего класса, которое совершают самые обычные мужчины. В США еще к тому же вполне определенно стоит и расовый вопрос, непропорционально высокая доля преступлений совершается именно цветными гражданами США, но атакой феминисток являются только белые мужчины, поэтому преступления, совершаемые цветными гражданами и мигрантами, жульнически экстраполируются на белых гетеросексуальных мужчин среднего класса. Последнее уже относится к методам конкретной идеологической пропаганды в СМИ.
Важнейшим постулатом в идеологической пропаганде феминизма является экстраполяция виновных в отдельных деяниях, например, таких как домашнее насилие, на всех мужчин. Для этого достаточно лишь вместо слов "преступник" или "злоумышленник" ВСЕГДА употреблять слово мужчины. Через некоторое время преступление будет прочно ассоциироваться со всеми мужчинами и сами мужчины будут восприниматься не как источник безопасности, а как источник потенциального насилия. Для усиления эффекта рекомендуется к слову "женщина" прибавлять слово "дети", фраза подобная "насилие в отношении женщин и детей" всегда имеем свое довольно экспрессивное влияние на психику и подсознание обывателя. Однако феминисткам, при всем желании, приходится очень осторожно обходится с такой формулой и не применять ее очень широко, дабы избежать ее попадания в широкую полемику, ибо им хорошо известно, что основное насилие над детьми совершается женщинами, а не мужчинами (четыре к одному). Помимо всего этого, никогда не стоит упоминать, что насилие в лесбийских парах, где мужчины полностью отсутствуют, в пять раза выше, чем в обычных семейных. Подобная информация могла бы навредить феминистской теории о насилии как имеющим мужскую природу. И уж Боже вас упаси, упоминать о фактах насилия женщин над мужчинами.
Надо заметить, что если не во всех, то в небольшой части феминистских изысканий на тему домашнего насилия отмечается какой-то процент мужчин пострадавших от женщин (обычно 5%), но при упоминании в средствах пропаганды даже этот процент старательно опускается, создавая иллюзию полной мужской власти над беззащитной, неспособной ни на какое насилие даже в форме сопротивления женщиной. Тем не менее, эти цифры все-таки просачиваются в СМИ. Феминистки выработали твердую и однозначную реакцию на подобные факты: все случаи нападения женщин на мужчин - являются актами самообороны. Подобные утверждения, кстати, не раз приходилось слышать и с экранов российского телевидения. В этой связи встает вопрос о причине восприятия такой совершенно абсурдной постановки. Ответ может лежать лишь в тех религиозных и моральных устоях, которые имеет, в частности американское общество, о чем я уже писал выше. Но это, конечно, не исчерпывающая причина, но останавливаться более подробно на этом вряд ли стоит.
Пожалуй, самый краеугольный пункт в идеологии феминизма на сегодняшний день. Преследует наиважнейшую для себя цель: разрушение института семьи, которая ими пропагандируется как продукт патриархального общества, созданного с целью подчинения женщин мужчинами, - и "возращение" к матриархальной форме существования, которая им представляется в одном случае той или иной формой промискуитета с доминированием женщин, в другом, некой формой амазонщины, то есть отделение и изоляция от мужчин на почве лесбиянства. Выдвигает лозунг и апеллирует к цифрам "статистики". Лозунг: "Семья - самое опасное место для женщины!". Статистика: сведения из женских убежишь и цифры обращений женщин в полицию, а так же иные способы статистического конструирования и моделирования, призванные подтверждать вышеприведенный лозунг.
Вообще, когда знакомишься с ажиотажем, касающимся вопросов домашнего насилия на западе, в частности в США, то удивляешься, как в таком ранее пуританском обществе, каким являлось до недавнее времени США, где уважение к женщине и ее защита являлось одним из наиважнейшим принципом его религиозной и общественной морали, женщины могут находится в такой опасности. Однако, как ни странно, именно такая мораль и является основой подобного ажиотажа. То есть для того, чтобы поднять кампанию против насилия в отношения женщин на должную высоту, нужны необходимые предпосылки, такие как недопустимость любого насилия применительно к женщинам, их унижения, не уважительного к ним отношения, лежащие в культурной и ментальной основе данного общества. Остается лишь подобное нетерпимое к насилию над женщинами общество убедить, что оно существует.
Приемы убеждения самые простые. Например, фиксация на отдельных фактах насилия в СМИ. Пусть это даже будет всего несколько десятков случаев в год, но если их подавать регулярно, то за несколько лет у среднего обывателя сформируется устойчивое представление о превалирующем насилие в семьях. Далее общество уже само потребует использовать закон, полицию и суды, чтобы навести порядок. Если бы в задачи феминисток входила бы реальная борьба с преступлениями в семье, то уже одних этих мер было бы вполне достаточно. Но задача феминизма, как я уже указывал выше, полное разрушение семьи; вторая не менее важная задача феминизма - демонизация мужчин. И та и другая цель не подразумевает борьбу с озвученным ими самими явлением, а подразумевает его использование в достижение своих целей, поэтому само явление не может носить частный фрагментарный характер, а должно выглядеть всеобщим и присущем. То есть, иначе говоря, насилие над женщиной является не эксцессом, а присущей и неизбежной чертой такого патриархального образования как семья, оно так же является присущем всем мужчинам. Так насилие в семье, по мнению феминисток является ни чем иным как оправданием ожиданий Патриархата, проще говоря, если ты мужик, совершай насилие. Поэтому подразумевается, что если насилие в семье еще не произошло, оно может произойти (и обязательно произойдет) в любой момент, и носителем его может быть, какой угодно мужчина. Но важным, конечно, являются цифры, "подтверждающие" теорию феминизма о размерах царящего в семье насилия. Стоит более подробно остановится на их источниках.
Одним из главных является фиксация количества звонков в полицию. Цифры демонстрируют подавляющее преимущество звонков от женщин. Феминистки умалчивают лишь тот факт, что 90% звонков являются не результатом физического насилия, а результатом семейных ссор, происходящих либо вообще без насилия, либо без каких-либо его характерных признаков. Более того, даже в тех штатах США, где приняты законы об обязательном аресте, лишь у немногих дел имеется судебная перспектива. Другой источник: сведения из женских убежишь. Однако сведения из женских убежишь вряд ли вообще возможно рассматривать объективно, поскольку, кроме безусловной пристрастности данных учреждений к описываемой проблеме, деятельность убежишь носит весьма специфический и закрытый характер, женщин, которые туда попадают, вынуждают подписывать документ о неразглашении того, что они там увидят. Все это вместе ставит под вопрос объективность сведений, которые оттуда поступают, к тому же не менее злободневно стоит вопрос экстраполяции этих сведений на все общество. Кроме того, феминистки пытаются получать сведения и из других источников. Важнейшими из них должны считаться опросы. Феминистки на свой лад интерпретируют их результаты: в одних случаях они выбирают из опросов данные только о пострадавших женщинах, замалчивая цифры о пострадавших мужчинах, в других случаях при опросах используется очень характерная для феминизма методика, которая заключается в том, что в опросном листке существует лишь один вариант для ответа, например, "как часто в нашем обществе женщины подвергаются насилию в семье?" и полностью отсутствует вопрос о насилие над мужчинами, в этом же контексте у женщин спрашивают, как часто их избивает их муж или любовник, а мужчин, как часто они избивают их жен или любовниц - обратного варианта нет; полагаю и так понятно, что какими бы не получились цифры в результате подобных "исследований" они будут всегда угрожающе абсолютными.
И наконец есть еще один самый "убойный" способ сбора статистики так сказать по факту официального признания "насилия". Дело в том, что феминистки успешно внедрили в юридическую практику презумпцию виновности мужчины. Следствием такой презумпции является, что каждый мужчина, на которого получено донесение, автоматически является насильником в семье, причем, даже не с момента подачи обвинения, а с момента поступления звонка в полицию, поскольку навязанная феминистками доктрина указывает, насильник в семье - каждый мужчина, поэтому нет необходимости дожидаться подтверждений обвинений от его жены или любовницы (да и вообще самого обвинения не требуется). Но а поскольку мужчина уже до суда "виновен", то он сразу же автоматически лишается ряда основных своих прав, например, права проживания в своем жилище, распоряжения своей собственностью, возможности видеть своих детей и так далее, проще говоря, его просто выбрасывают на улицу. После чего у него есть два варианта: без средств и общественной поддержки в течение нескольких месяцев ждать суда с неясной перспективой, ибо на суде ему, а не его женщине, придется доказывать, что он не верблюд, либо, второй вариант, признать свою вину. Парадокс ситуации заключается в том, что признав свою вину, мужчина автоматически получает доступ назад к своей семье, а все "наказание" заключается в том, что его принуждают пройти некие курсы "по перевоспитанию" нет, а год он будет поставлен "на контроль". Естественно, что в такой ситуации многие мужчины признают себя виновными, лишь бы поскорее закончился этот ад. Зато счетчик "статистики" фиксирует еще один пункт.
Но каков бы не был источник, вывод их один: огромное число случаев домашнего насилия. Поэтому не менее полезной представляется методология таких исследований и собственно говоря, чем в терминах феминизма является само домашнее насилие.
Понятно, что методика подсчета числа случаев домашнего насилия, основанного на причинение заметных физических последствий, была бы наиболее предпочтительной для феминизма, но в абсолютных цифрах она выглядела бы весьма незначительной, а задача феминизма доказать, что домашнее насилие царит повсеместно, практически в каждой семье, для этого цифры нужны совсем иные, поэтому домашнее насилие в терминах современного феминизма - это любое физическое воздействие или угрозы его применения мужчины на женщину, в число которых входят шлепки, толчки, пощечины и даже куда менее безобидные действия. В результате подсчета всех этих эксцессов и их слияния с действительным насилием, которое угрожает здоровью или жизни одной из сторон (по феминизму, только женщине), получаются огромные цифры, способные убедить кого угодно, если, конечно, умалчивать, что случаи действительного насилия составляют не более десяти процентов от называемых цифр, а то и меньше. Важно лишь называть цифру целиком, не разделяя ее на составляющие. Огромные цифры дают повод феминисткам не только требовать наказания мужчин, но и требовать наказания за ЛЮБЫЕ ПРОЯВЛЕНИЯ домашнего насилия, буквально говорить о домашней войне против женщин. Чтобы картина выглядела более достоверной, следует замалчивать социальную и медицинскую картину происходящего. Так вы никогда не услышите от феминисток, что наибольшая часть преступлений в семье происходит в низших социальных слоях общества (90%), преимущественно в семьях мигрантов, а самые тяжелые преступления совершаются психически нездоровыми людьми и маргиналами. Это важно, поскольку для феминисток основная задача - убедить, что насилие в семье - это, в первую очередь, как раз удел слоев среднего класса, которое совершают самые обычные мужчины. В США еще к тому же вполне определенно стоит и расовый вопрос, непропорционально высокая доля преступлений совершается именно цветными гражданами США, но атакой феминисток являются только белые мужчины, поэтому преступления, совершаемые цветными гражданами и мигрантами, жульнически экстраполируются на белых гетеросексуальных мужчин среднего класса. Последнее уже относится к методам конкретной идеологической пропаганды в СМИ.
Важнейшим постулатом в идеологической пропаганде феминизма является экстраполяция виновных в отдельных деяниях, например, таких как домашнее насилие, на всех мужчин. Для этого достаточно лишь вместо слов "преступник" или "злоумышленник" ВСЕГДА употреблять слово мужчины. Через некоторое время преступление будет прочно ассоциироваться со всеми мужчинами и сами мужчины будут восприниматься не как источник безопасности, а как источник потенциального насилия. Для усиления эффекта рекомендуется к слову "женщина" прибавлять слово "дети", фраза подобная "насилие в отношении женщин и детей" всегда имеем свое довольно экспрессивное влияние на психику и подсознание обывателя. Однако феминисткам, при всем желании, приходится очень осторожно обходится с такой формулой и не применять ее очень широко, дабы избежать ее попадания в широкую полемику, ибо им хорошо известно, что основное насилие над детьми совершается женщинами, а не мужчинами (четыре к одному). Помимо всего этого, никогда не стоит упоминать, что насилие в лесбийских парах, где мужчины полностью отсутствуют, в пять раза выше, чем в обычных семейных. Подобная информация могла бы навредить феминистской теории о насилии как имеющим мужскую природу. И уж Боже вас упаси, упоминать о фактах насилия женщин над мужчинами.
Надо заметить, что если не во всех, то в небольшой части феминистских изысканий на тему домашнего насилия отмечается какой-то процент мужчин пострадавших от женщин (обычно 5%), но при упоминании в средствах пропаганды даже этот процент старательно опускается, создавая иллюзию полной мужской власти над беззащитной, неспособной ни на какое насилие даже в форме сопротивления женщиной. Тем не менее, эти цифры все-таки просачиваются в СМИ. Феминистки выработали твердую и однозначную реакцию на подобные факты: все случаи нападения женщин на мужчин - являются актами самообороны. Подобные утверждения, кстати, не раз приходилось слышать и с экранов российского телевидения. В этой связи встает вопрос о причине восприятия такой совершенно абсурдной постановки. Ответ может лежать лишь в тех религиозных и моральных устоях, которые имеет, в частности американское общество, о чем я уже писал выше. Но это, конечно, не исчерпывающая причина, но останавливаться более подробно на этом вряд ли стоит.
