Его лес был полон звуками и запахами. Тихо шелестели листья – шел дождь, слабый, так что если бы не изменившийся шум и не влажная свежесть в воздухе, он бы и не заметил. Слабо пахло черникой – когда запах станет сильнее, можно будет сойти с тропинки и собрать ее в туесок из березовой коры. Земляникой пахло совсем рядом, но ягод было мало. Его спутница шагнула в сторону (легкое шуршание мха, потрескивание сосновых иголок), сорвала ягоды и поднесла ему на ладони. Ладонь пахла земляникой – и растертым листом папоротника. Он неодобрительно покачал головой: нехорошая привычка, беспокойная, городская – обрывать листочки.
- Что ж ты, доченька, папоротник-то обижаешь?
Спутница коротко вздохнула. Он называл ее то доченькой, то сестрицей, а то и матушкой, хотя не знал ее лет, да и не видел никогда.

А ей было за сорок. Отца она с детства не видела, мать похоронила год назад, с мужем после короткого и неприятного брака рассталась лет двадцать как, детей не было и уже не будет. Жизнь как жизнь, в общем. Что заставило ее, живущую по четкому режиму – сначала маминому, потом своему, потом снова маминому (магазин, аптека, поликлиника, лекарства по часам, больница), разговориться со старичком, который уверенно шел по дачному поселку? Может быть, ее удивили его глаза – темные, как пуговицы, и словно пришитые не на место – внезапно она поняла, что он слепой, и ей стало неловко.
- Сестрица! Водицы испить не дашь?
Она побежала в дом, чувствуя литературный привкус от его слов. Что-то о первой мировой, кажется. Вынесла воды в кружке, он отпил и поморщился. Что не так? Хорошая вода, покупная…
- Не нравится, дедушка?
- Вода-то у вас мертвая. Да ты, доченька, не грусти. Мертвая вода – помнишь, зачем нужна?
Живой водой оживляют, а мертвой? Убивают? Нет…
- Эх ты, доченька, а еще, поди, грамотная. Мертвой водой разрозненное целым делают. Полезная вода, ты пей, пей, - он вернул кружку.
Ей стало обидно, и она вылила воду на землю. И вдруг вспомнила, как они с мамой и папой гуляли по лесу и нашли лесной родничок. Пить было не из чего, и папа поил ее из ладоней – больших, сильных. Сколько ей было? Четыре, пять?
Потом мама с папой стали вечерами шептаться, затем ссориться, папа кричал, мама плакала, и папа уехал. И на следующий год родник иссяк, затянуло землей.
А потом она точно так же ссорилась с мужем, и точно так же, как папа, муж хлопнул дверью и ушел…
- Где теперь взять живую воду? – спросила она и почувствовала, что это уже даже не литература.

…Через двадцать лет она повела в тот лес своего парня, надеясь вместе с ним найти родник. Не нашла, а парня гораздо больше, чем ее детские воспоминания, интересовала она сама, ее тело. Запах земли, неудобные корни, нетерпеливое дыхание, почти чужие губы…

Старичок улыбнулся – она вздрогнула от его невидящего взгляда.
- Да я и сам ее ищу, матушка. А то пошли со мной? У тебя небось отпуск, никаких дел.
Да, пожалуй. Месяц ненужной свободы. И она вполне может дня три побродить по лесу – думала она, спешно собирая старенький рюкзак.
Она любила лес. Любила переливы красок от светло-зеленого до темно-коричневого, крапинки ягод и цветов. Ее спутник умел развести костер, но капризно отказывался от ее овсянки и лапши. Непривычно и неудобно было спать на земле в спальнике – еще мамином.
Она сорвала листок и растерла в пальцах. Может, они и цветок папоротника найдут?
- Чуешь, водой пахнет? – старичок повертел головой, принюхиваясь.
- Дождь, дедушка.
- Нет. Земляной запах, сырой, тяжелой… Пойдем-ка, сестрица.
Овраг походил на тот, из ее детства. И никакого родника. Копать колодец? Лопаты нет…
Старичок улегся наземь.
- Ложись, матушка. Слыхала, как люди в старые времена слушали град Китеж? Вот уснем здесь, и приснится нам живая вода…

Родник журчал, вода текла чистая-чистая. Папа набрал воды в ладони и поднес к губам мамы. Та отпила и улыбнулась, а папа подмигнул дочке. Как хорошо, что мама и папа любят друг друга!

…Мама плакала, а папа ее утешал…

… - Давай, дочка, помогай папе! Мама завтра придет, сестренку тебе принесет.

…- Вот здесь. Земля сырая, чувствуешь? Здесь твой родник был.
Она увидела любовь в глазах юноши и сама шагнула к нему: «Я тебя люблю»…

Все было просто и ясно. Живая вода – это любовь. Каким-то чудом родник снова забил. Она взяла любовь от родителей – и передала дальше.

Она проснулась на даче, на жестком топчане, почему-то укрытая спальником. Может быть, ночью стало холодно, и она достала его из старого рюкзака – да вот и он на полу валяется. Все остальное, конечно, приснилось.
Но радость от сна осталась. Повинуясь ей, она пошла в мамину комнату и достала коробку с фотографиями.
Мама молодая. Мама-девочка. Бабушка – чуть за тридцать. А это кто?
Солдат, серьезный и усталый, с медалью «За отвагу». Как же она забыла?
«- Кто это?
- Твой дед. Вернулся с войны контуженным, скоро ослеп и умер. Я его почти не помню. Мама одна нас поднимала…»
Она вгляделась в лицо молодого дедушки. Может быть…
Если это он, то пусть его душа обретет покой – он нашел родник с живой водой и передал внучке, которую никогда не видел.

мне понравилось, спасибо

Клэр, здорово.
Очень образно написано.

У меня свои ассоциации по поводу рассказа, красиво, очень красиво, спасибо!

Один из моих фаворитов был Спасибо

Отлично. Спасибо. Расплакалась...

Спасибо.

рассказ очень понравился

За душу берет... Мне очень понравилось.Спасибо.

Клэр, вы - единственный автор, которого я исправно угадываю) У вас чудный стиль! Когда выпустите сборник, буду за автографом в первых рядах стоять.

По содержанию ничего не могу сказать, не моя тема, наверное, но написано очень и очень! Спасибо !!!

Хороший, трогательный рассказ!

класс спасибо!

КЛАССССС! Очень добрый рассказ.

Рассказ чем-то похож на притчу. Спасибо, понравился.

Allexa, ligustrum, Судьба Ветра, агусик, агусик, Karsa, Шум, LadyLydmila, Axi, Ru, Суламита, Мурзяка, Ele4ka, KarmenLeon, спасибо большое!

ligustrum, если Петрановская "Травма поколений", то да, я оттуда кое-что потащила