«Приходи, ко мне, Глафира,
Я замаялся один...»
– Приноси кусочек сыра,
Мы вдвоем его съедим, – подпела Ленка, доставая из тостера поджаренный хлеб. – Вообще-то неполиткорректно петь про сыр к концу поста, когда и так уже слюнки текут, – шутя упрекнула она «Ивасей» и села к компьютеру с чашкой чая.
Так, что тут у нас?
«Ленчик, с наступающим!»
«С прошедшим!»
Так, так, чмоки-чмоки, смайлики всех мастей, ну-ну… Она быстро пролистывала чат, временами набирая коротенькие ответы и прихлебывая горячий сладкий чай.
«Лен, ты к завтрашнему-то готова?»
«К чему?»
«Балда! Методику пересдавать у Галсанны, забыла что ли?»
Ленка отпрянула от монитора. Ёлки зелёные! Методика русского! Почему же я думала, что через неделю?..
«Слушай, Юль, а разве не через неделю?»
«Очнись! Завтра! Беги учи скорей! О_о »
Ленка судорожно метнулась к тетрадкам…


Утро, как назло, выдалось просто прекрасное. Из каких-то небесных глубин вылезло заспанное солнышко, ветер гнал по небу ажурные облака. Стёкла в электричке заиндевели, и в протаянное, как в детстве, монеткой окошко Ленка увидела окутанную паром ленту реки, а вокруг неё сказочные, покрытые пушистым инеем вётлы. А может, и не вётлы, красивое слово. Вздохнув, она снова уткнулась в тетрадку.
В институте было тихо и пустынно, только у сто первого жалась кучка притихших девчонок. Юлька, шагнув навстречу Ленке, обняла ее и чмокнула в щеку.
– Привет, заяц! Дрожишь? Ладно, прорвёмся. Смотри, что тебе принесла, – Юлька вытянула из сумочки небольшой пакет. – С наступающим, верующая ты наша. – Юлька махнула рукой и зашла в аудиторию.
Ленка поспешно кивнула, криво улыбнувшись, и встала к стеночке. В принципе, десять билетов из тридцати – не так уж мало. Да и на лекциях она бывала, что-нибудь да вспомнит… «Лучше подумаю о хорошем, – и Ленка старательно принялась представлять себе, как пойдет после экзамена в магазин, на последние три тысячи накупит подарков – папе, мачехе, а главное – сводным братишкам, этим милым разбойничкам. Мысль захватила ее, и девушка уже представляла себе, как малыши будут прыгать и теребить ее, и как они уйдут и закроются в детской, оставив за спиной робкие улыбки папы и натужно улыбающееся, словно наклеенное, приветливое лицо Татьяны… Как устроят там форменный разгром, и будут играть, играть…»
– Ковалёва! Заходи! – подтолкнули её.
Не успев даже перекреститься, Ленка шагнула в аудиторию.
– Бери билет, садись. – Галсанна бросила на нее быстрый взгляд и отвернулась.
Ленка села и уставилась в поданный ей билет. Тяжело вздохнула и задумалась…
– Ну что, Ковалёва. Вижу, ты так и не нашла времени подготовиться. Ответ неудовлетворительный.
– Галина Александровна, можно я ещё раз приду? Я выучу…
Преподавательница пристально посмотрела на нее.
– А ты знаешь, Ковалёва, что я завтра улетаю на семинар? Давай зачётку. Впрочем… Эй там, Калинина, убери голову! Я позову! …Так вот, что я тебе скажу. Предмет ты не знаешь, но я дам тебе шанс исправить оценку в следующем семестре. Это будет стоить две с половиной тысячи. И нечего на меня так смотреть. Это я тебя ещё жалею, а могу поставить неуд – и с концом.
Словно во сне, Ленка вытащила из кармана деньги. Галсанна вернула ей зачетку с тройкой и, отвернувшись, крикнула к двери:
– Следующий!


Всё ещё в ступоре Ленка зашла в метро. Села на скамеечку… Мимо сновали оживленные люди, многие несли яркие пакеты, а вот прошла женщина с искусственной елочкой. Неужели есть ещё такие, кто ставит елку только к Рождеству? Другие шли с детьми, и малыши радостно подскакивали, держась за руки родителей, в предвкушении тех развлечений, которые сулила им поездка. Ну правильно, сейчас же в школах каникулы, елки, спектакли, гости… А дома их ждут не успевшие надоесть свеженькие подарки, пару дней назад найденные под елкой… Всё это мелькало где-то по краю Ленкиного сознания, но главное место в нем занимала пульсирующая мысль: где взять деньги? Прийти без подарков? Ленка поморщилась, представив себе эту сцену… Купить что-нибудь такое китайское, совсем дешевенькое? И натолкнуться на жалостливо-ехидное сочувствие? Попросить в долг? Но у кого? Юлька, единственная настоящая подруга, сегодня даже не успела попрощаться, первой сдав экзамен – она убегала в аэропорт, и сейчас наверняка уже сидит в самолете, уносящем ее на заслуженный праздник… А остальные… Ленка уже достаточно долго жила самостоятельно, чтобы понимать: «чмоки-чмоки» – это одно, но вот когда дело доходит до денег…
Так ничего и не придумав, она медленно поднялась и пошла по платформе. Надо ехать домой, не век же здесь сидеть.
Вдруг под ногами что-то мелькнуло. Ленка всмотрелась… Знакомая розовая бумажка, цифры… Голова ещё думала, а нога уже сама наступила на купюру, и тут же рука подхватила ее и молниеносно сунула в карман. Воровато оглянувшись, Ленка впрыгнула в закрывающиеся двери метро. Рука крепко сжимала бумажку в кармане.
Выйдя на своей остановке, она спряталась за колонной и достала своё сокровище из кармана. Развернула… Пять тысяч! Но почему такая тонкая бумага? Ленка перевернула деньги и горько усмехнулась… «билет банка приколов». Приколисты! Вот кто-то смеялся, наверное, когда она поднимала эту дрянь…
Скомкав бумажку, она бросила ее в мусор. Вспыхнувшая было надежда на чудо разбилась вдребезги. Что теперь? Пойти в свою квартирку, рухнуть на старую кровать и разрыдаться? Романтично… И бесполезно.
Рядом с ней остановилась старушка.
– Доченька, – доверчиво глядя Ленке в лицо, проговорила она, – Как тут к вокзалу проехать? Совсем я, старая, запуталась…
Решение созрело мгновенно, и Ленка отчаянно за него ухватилась.
– Идемте, бабушка, я Вас провожу.


На вокзале, попрощавшись со старушкой, Ленка задумалась… Идея поехать к собственной бабушке Наде, живущей неблизко в маленьком городке, теперь как-то не казалась ей такой уж удачной, но других всё равно не было. Она подошла к кассе. Билет до конечной стоил 340 рублей, а ведь там ещё придется сделать пересадку… Ленка повернулась и направилась к ларькам. Там она быстренько закупилась конфетами, мармеладом, постным печеньем и пачкой чая в пакетиках, и, сжав зубы, ринулась к турникетам.
– Дяденьки, пропустите студентку, денег нет на билет… К бабушке еду… – умильная рожица довершила дело, и вот она уже на платформе.
– А если контроль? – крикнули ей вслед.
– Убегу! – весело бросила она через плечо.
Нужная электричка уже стояла на своем месте, и Ленка, зайдя в вагон, с комфортом расположилась на лавочке, не забывая, впрочем, оглядывать входящих на предмет принадлежности к проверке билетов. Тут только она поняла, как замерзла – всё-таки коротенькая курточка не слишком греет в мороз… Вспомнив что-то, полезла в сумочку и вынула Юлькин подарок. Это оказался легкий ажурный шарфик из мохнатой шерсти, тепленький и мягкий. Мысль о подруге приятно согрела, и разомлевшая Ленка великодушно решила передарить шарфик бабушке. Юлька поймет, а бабушке Наде он нужнее, да и неловко с одними гостинцами, без «настоящего» подарка. Ленка в задумчивости перебирала нежную бахрому, а мысли ее были сейчас в небольшом городке, куда она ехала. Когда-то папа частенько оставлял ее там, у бабы Нади. Ленка хорошо помнила крепкий пустоватый дом, печку в кухне и вторую, черную «голландку», выходившую тёплой стеной в ее маленькую комнатку. Помнила заскорузлые от работы бабушкины руки, не знавшие отдыха и, что поражало маленькую Ленку, столь легко справлявшиеся с самыми трудными делами… Она часто и подолгу жила у «бабы Нади», спасаясь от горя и тягости ухода мамы, от враз ставшего словно чужим, уходившего, словно в запой, в работу отца… Сколько же лет она там не бывала, в этом маленьком родном городишке со смешным названием? Ленка так задумалась, что и не заметила, как задремала, уютно привалившись к окошку…


…Маленький, из пяти вагонов, поезд уже скоро должен был отправиться, а Ленка всё никак не могла найти пути внутрь. В один вагон ее сразу не пустили, да так громко, что и «проводница» следующего вагона уже издалека начала поносить современную молодежь, жуликов вырастили… И Ленка сочла за благо пройти мимо. Два других, таких же сидячих, как и первые, почти полностью были заняты пассажирами. Подумав, Ленка решительно вошла во второй из них. И тут же почти ей на руки упала местная бабуся – карабкалась по откинутой лесенке с баулом, как водится, ну и не рассчитала, видимо, сил. Поддержав старушку, Ленка аккуратно ввела ее в вагон.
– Да ты садись, садись, милая, вот к окошку, а я рядом. Вот спасибо-то, выручила бабку старую… – и вот Ленка уже почти не видна за баулом. Как ни странно, молодая (а, следовательно, зоркая) проводница-контролерша, высматривавшая, кого бы ещё «обилетить», прошла мимо, не обратив на девушку внимания. Поезд тронулся, за окном было уже совсем темно, и Ленка приготовилась снова дремать под успокоительное бормотание своей соседки.
Однако примерно через часик проводница в очередной раз вернулась, теперь со своими товарками. Ленке очень захотелось стать маленькой и совсем незаметной, она даже дышать стала, кажется, тише. Но ее уже заметили и, несмотря на протесты бабульки, выставили на скорый суд. Опустив голову под потоком ругани (последовавшем, когда проводницы убедились в отсутствии у пассажирки денег), Ленка словно оцепенела. Что делать, если ее сейчас высадят на незнакомой станции? Взять такси, надеясь, что бабушка оплатит проезд? Тогда больше у нее уже не попросишь – стыдно… Голосовать в надежде, что кто-то подберет? Нет, это было ещё страшнее. Ночью, одна, в незнакомом месте…
Она и не заметила, как ругань стихла. Кто-то взял ее под руку и повел к выходу из вагона. Ленка покорно шла, ничего не видя вокруг. Но, пройдя через холодный тамбур, она почувствовала, что спутница тянет ее дальше, в последний вагон. Тут только Ленка внимательно на нее поглядела. Это была одна из проводниц, немолодая, усталая женщина в сбившемся платке и стареньком форменном костюме.
– Иди, девочка, ложись у меня, вторая полка свободна, – и Ленка вошла в купе проводников обычного плацкартного, последнего вагона. – Или, может, ты чаю хочешь?
Ленка молча кивнула. Столь ясно представив себе возможное недалекое будущее, она ещё не могла отрешиться от его страхов. Проводница поставила на стол два стакана и присела к столу. Ленка благодарно взяла чай, раздумывая, очень ли некрасиво то, что сама она не спешит развязать пакетики и поделиться своими припасами? Может, стоит объяснить, почему ей приходится так поступать? Но проводница, похоже, была нелюбопытна. Скорее всего, она просто уже хорошо знала жизнь и догадывалась о состоянии Ленкиных финансов.
Быстро выпив чай, девушка влезла на полку. Проводница тяжело встала, глаза ее оказались почти вровень с Ленкиными.
– К кому едешь-то? – не удержалась она от вопроса.
– Бабушку навестить, поздравить, – почти не покривила душой Ленка, но глаза ее при этом осветились такой теплотой, что проводница и не усомнилась. И через пять минут, когда девушка уже крепко спала, проводница вытащила одеяло, набросила поверх спящей и долго стояла, о чем-то задумавшись, глядя на мерно подымающийся мохнатый бугор на полке и тонкую руку, свесившуюся из-под него вниз.


…Раннее утро встретило Ленку хрустящим морозцем и большими, как в детстве, нетронутыми сугробами снега. Пробираясь сквозь заносы, она подпрыгивала для обогрева, ну и от радости, что всё так хорошо сложилось. Знакомые места звали остановиться, поностальгировать, но нужно было торопиться. В соседском окошке мелькнула любопытная старушечья физиономия, и Ленка послала в ту сторону свою самую очаровательную улыбку. Сейчас заработает «сарафанное радио» – наблюдательность бабушек, вынужденных подолгу сидеть дома и свободных от летних забот, была острейшей.
Северные, на высоком фундаменте, одинаковые дома словно напевали сонную мелодию, и она дымком летела над окутанными пушистым покрывалом крышами…
Вот и бабушкина калитка, заметенная снегом. Ленка с трудом отомкнула знакомую с детства «потайную» щеколду и двинулась вдоль дома к крылечку, загребая ногами снег. Неужели бабушка совсем не выходит? На мгновение Ленке стало страшно – а вдруг она попала в больницу, или…
Но внутри дома, за дверью, уже было слышно знакомое шарканье. Щелчок – и дверь распахнулась: бабушка, стоя на верху лестницы, отодвинула верхнюю щеколду. Ленка ступила за порог, немного растерявшись – бабушкины глаза смотрели строго, словно насквозь видя все ее помышления и намерения.
– Здравствуй, Лена, – в тихом голосе было столько любви, что Ленка, не задумываясь, бросилась вверх по ступенькам и схватила бабушку за руку. Вообще-то, она собиралась обнять, но в последний момент что-то удержало ее от этого. Рюкзак со стуком упал с плеча, бабушка выпустила руку внучки и заперла дверь, потом направилась в комнаты, приглашая Ленку за собой.
Прикрыв дверь в холодную прихожую, Ленка быстро скинула сапожки, стащила куртку и вбежала в кухню. Здесь пахло как в детстве – прогоревшими в печи дровами, вареной картошкой, овсяным киселем, стоящим на подоконнике, как всегда, и ещё чем-то, чем всегда пахнет у бабушек… Ленка остановилась и прислонила руки к шершавой штукатурке теплого печного бока. Бабушка деловито накрывала на стол к чаю, словно не очень-то удивилась внезапному приезду внучки. Увидев на столе знакомые, словно так все эти годы и пролежавшие в буфете, карамельки, Ленка вспомнила про свои запасы и гордо выложила их на стол. Бабушка обернулась, глаза ее излучали тепло и сочувствие, погладила, цепляясь за волосинки мозолями, внучку по голове и, перекрестясь на почерневшую кухонную икону, села за стол. Ленка проделала то же и, чтобы не молчать, первой начала разговор. Бабушка слушала внимательно, изредка вставляя краткие реплики, постепенно она и сама разговорилась – о том, как подорожали нынче дрова, что задержали пенсию, а соцработница – молоденькая девочка, новенькая, очень приятная… Поведала новости о соседках – кто родился, женился или умер в последние годы… Чай был налит уже в третий раз, прежняя напряженность от неожиданной встречи растаяла, и вскоре бабушка с внучкой уже сидели в гостиной, рассматривая старый фотоальбом и предаваясь воспоминаниям.
– Ой, бабушка, я и забыла. С наступающим праздником, с Рождеством! – Ленка вытащила из рюкзака шарфик и развернула перед бабушкой Надей. Та приняла подарок сдержанно, но Ленка видела – подарок понравился. Всё ещё держа его в руках, бабушка задумчиво промолвила:
– Знаешь, что я вспомнила сейчас, Лена? Как-то, тоже зимой, позвонил мне Сережа, твой дед. Мы хотели кроликов охолостить, так вот он предупредил, что придет его хороший друг, обещал по дружбе всё сделать. Пришел тот друг, я его приняла честь честью, угостила, провела в наш сарайчик. Сделал он, что обещал, и вдруг денег просит, я ему трешку подала, конечно, а ведь это было немало… Ушел он, через пару часов пошла я кроликов смотреть, а трое от операции издохли… Тут звонит Сережа, спрашивает – ну как, мол, вот какой у меня хороший, настоящий друг. Да, говорю, спасибо ему, выручил, а о деньгах – ни слова. Ну, а кроликов на суп пришлось пустить, месяц потом ели, а другие тоже приболели потом… Выходила.
Ленка во все глаза смотрела на бабушку. Сначала она вообще ничего не поняла – при чем тут кролики, а потом примерила на себя…
– Но почему ты так сделала? Это же несправедливо?
– Я не хотела огорчать дедушку. Я очень любила его…
– Лучше бы ты ему открыла глаза на этого так называемого «друга», бабушка!
– Нет, – бабушка покачала головой, – это он бы и так узнал. Да он и узнал потом, вскоре, ну и уехал этот друг… Понимаешь, он дорожил другом. Разве могла я его огорчить, даже если мне этот друг совсем не понравился?
– Не понравился? Да он тебя просто обидел! – Ленке было ужасно досадно за бабушку, но та уже встала с дивана.
– Заговорились мы с тобой, пойду картошки на обед почищу, голодная небось?
– Давай помогу! – загорелась Ленка.
– А и помоги, воды принеси вон. Осторожно только, там крышка примерзает.
Но внучка уже, не дослушав, выскочила во двор в старенькой куртке, так и висевшей здесь с незапамятных времен. Быстро набрав воды, она, увязая в снегу, затащила ведра в дом, тут же схватила лопату и принялась яростно разгребать дорожки. Ей было так обидно за тогдашнюю бабушку! Легко было представить себе такую обиду, и Ленка набрасывалась на рыхлый, сыпучий снег так, что он летел алмазной пылью во все стороны.
Запыхавшись, она поставила лопату в тот самый сарайчик, правда, кроликов там давно уже не водилось, и, разгоряченная, немного уставшая, взбежала по лестнице в комнату.
На столе уже стояло любимое блюдо – заранее сваренный, а теперь обжаренный в обильно политой маслом сковороде мелкий картофель (бабушка всегда сперва старалась употребить мелкие клубни, а крупные оставляла на потом). В чашке дымился компот из своих яблок.
Обедали молча. Бабушка вновь словно немного замкнулась в себе, а Ленка сначала была слишком голодна, несмотря на выпитый чай, и ей было не до разговоров, а после компота она почувствовала, что вот-вот заснет. Сказывалась и бессонная ночь за зубрежкой, и вчерашние нервы, да и в поезде сон не был глубоким, как дома, а просыпаться пришлось рано. Бабушка сама предложила прилечь, и Ленка с удовольствием растянулась на своей жестковатой кровати, на стареньких простынках, пахнущих свежим морозцем.
Проснулась она уже вечером. Одна щека чувствовала ровное тепло свежепротопленной, видимо, специально для нее, голландки, нос уловил восхитительный запах томленой в печи гречки и поджаренного лука… И чего-то ещё…
– Шанежки, мои любимые! – воскликнула Ленка, влетая в кухню. Бабушка как раз вынула лист из печи и снимала с него ровные кружочки, до самых бортиков заполненные горячим пюре. Раскрасневшаяся, она повернулась к внучке и внимательно посмотрела на нее.
– Выспалась, пичуга? – и сразу серьезно, тихо: – Обратно-то когда собираешься?
Ленка опустила глаза.
– Сегодня хотела, бабуль. Ты прости, что так ненадолго… Экзамены… А там праздник, папу поздравить надо…
– Ну и хорошо. А с деньгами у тебя, Лена, как? На дорогу я тебе дам, не беспокойся, а так-то есть? – она быстро вытерла руки о передник и достала завернутую бумажку из буфета. – На вот. И тебе, и родителям купи там чего, и братишкам. А мне, – предупредила она внучкин вопрос, – мне и так хватает. Слава Богу, всё своё, картошечка хорошо выросла, огурцы, капустка… Тебе спасибо, что навестила, помогла. Садись-ка поешь, да иди с Богом. Я тебе шанежки-то в дорогу соберу, может, и своим гостинчик от бабушки довезешь. Я-то почти не выхожу сейчас, так что сама их от меня поздравишь, а я уж открытку послала.
Ленка ела кашу торопливо, боясь поднять глаза на бабушку. Надежда Егоровна, пробормотав, что уже сыта, присела на край стула и смотрела на внучку.
Уже обуваясь, Ленка всё же взглянула на бабушку. Та стояла, сунув руки под передник, и во взгляде ее прорезалась печаль. Ленка представила себе, как после ее ухода бабушка ещё долго будет стоять вот здесь, пока не замерзнет, а потом ещё пойдет на кухню и постоит над тарелкой, из которой только что она ела ужин. А потом, переделав всю работу, встанет у окна…
Сдерживая слезы, Ленка кинулась бабушке на шею, обнимала ее, как маленькая, целовала родные морщинки на лице, тыкаясь носом в мягкую кожу, а бабушка гладила ее по спине шершавой рукой…


…Теперь она с полным правом, заплатив за проезд, сидела в вагоне, откинув спинку сиденья и пытаясь заснуть. Собственно, она уже наполовину дремала, и в полудреме этой в голове рождались мысли, одна за другой, одна за другой…
Почему бабушка всё-таки так поступила тогда? Зачем она рассказала об этом сейчас? В голове всплыло где-то прочитанное «По плодам их узнаете их». Что было бы, дай она волю своей обиде? Ленка представила себе. А что получилось так? Дедушка, которого она та любила, остался спокоен. Каково ему было бы, узнай он, что его друг обидел его же жену? Дедушка… Папа похож на него, только он всегда словно виноватый, робкий… Папа… Милый, добрый, неустроенный какой-то… В памяти всплыло его лицо. Растерянное, обиженное… Татьяна, мачеха, тогда подлизывалась к Ленке, пыталась ее задобрить каким-то подарком, о чем-то спрашивала, фальшиво улыбаясь, приглашала в гости… Ленка отвечала вызывающе, и у папы сразу возникало это виноватое выражение лица…
Ленка внезапно села прямо. Что же получается? Она сама делает ему больно своей обидой? Но разве она не любит его? Ленка вслушалась в себя. Не любит папу? Чушь! Ведь он ей так дорог, они столько вместе пережили! Мысли забегали резвее. Сколько людей за эти короткие дни сделали ей добро – просто так! Иногда даже не нарочно, как та старушка из метро… А она? Что она сделала доброго? Навестила бабушку, всего на денек за несколько лет? Щекам стало жарко, и Ленка вновь закрыла глаза, откинувшись на кресло. Надо подумать… Подумать… Ровный стук колес сливался с мыслями…


… Утром седьмого числа, после ночной службы в любимом храме и разговленья там же, немножко усталая, но полная решимости, Ленка поднялась в квартиру отца.
Дверь открыл он сам, и дочь тут же так крепко его обняла, что папа только удивленно хлопал глазами у нее за плечом. От такой непривычной дочерней ласки глаза его непривычно часто заморгали, и, чтобы скрыть свои чувства, он похлопал Ленку по спине и чуть не бегом ретировался в соседнюю комнату. Из кухни со своей обычной улыбкой вышла Татьяна, приветливо протягивая руку, которую Ленка обычно не замечала, а может, лишь делала вид… Сегодня словно кто-то дал ей новые глаза, и она увидела, что у Татьяны усталый вид, вспомнила, с какой любовью обнимают свою маму братцы-раазбойники, и горячо схватила уже почти опустившуюся руку мачехи.
– С праздником вас… тебя… тетя Таня, – немножко запинаясь, выговорила она, но и этого было достаточно, чтобы удивить: раньше Ленка вообще старалась не обращаться к ней, а если и приходилось, то величала Татьяной Николаевной…
Налетевшие братишки с криками потащили сестру в свою комнату, и вскоре оттуда раздались вопли восторга при появлении новых игрушек, за которыми Ленка, даже не отдохнув после приезда, бегала весь вчерашний день, благо можно было ничего не готовить и не есть…


Татьяна на кухне встретилась взглядом с иконой. «Неужели мои молитвы услышаны?» – благодарно прошептала она…


Отец весело возился со всеми тремя детьми, и сегодня он не был в детской лишним, а словно превратился в ещё одного, самого старшего, брата…


Надежда Егоровна, размачивая в кружечке со святой водой сухой кусочек артоса – ради праздника – любовалась на расчищенную дорожку к дому, по которой свежо блестели четкие следы ушедшей позавчера внучки. Почему-то она была уверена, что скоро этих следов станет больше… Гораздо больше.

Э-ка Вы засекретились!!! А я-то думала, что тот рассказ, что Вы в дневнике выложили - единственный претендент был на участие в конкурсе. Поздравляю с победой, рассказ просто чудесный!

Эх, вкусно бабушка готовит

Yllianna, спасибо Вам большое! Только со второго раза смогла оценить Ваш рассказ! Очень хороший! Поздравляю с заслуженным третьим местом!

Поздравляю с победой. Хороший рассказ.

Честно говоря, думала, что именно "Ленка" станет победителем.

Суламита, Эхомама, Villany, лосанна, Anna11976, спасибо!

Выпала из форума на пару дней, и только сегодня, когда муж поздравил, узнала о своем третьем месте Вечером внесу правки, а сейчас хочу сказать большое спасибо всем читателям и критикам, которые помогли найти в рассказе ошибки.

Yllianna, поздравляю. У меня были подозрения, что это может быть твой рассказ - почему-то из-за цитаты из Ивасей В общем, зря я боялась, что я твой рассказ ругала - я его вовсе даже хвалила, оказывается

А я твой "Портрет" тоже подозревала, и не зря...
А уж как мне было приятно, что ты разгадала эту ивасевскую цитату! Спасибо!

А, так я правильно разгадала?

Спасибо, тронуло

Поздравляю с победой! Хороший рассказ

а шанежки разве постные?

поздравляю!

Очень понравился рассказ! спасибо!

Очень понравилась Ленка! Поздравляю с победой

здорово! спасибо. поздравляю с 3 местом

Рассказ очень понравился, поздравляю с победой
Имхо, очень хороший получился современный святочный рассказ

Мне понравилось, героиня так хорошо обрисована, и чувство такое светлое после прочтения осталось

Согласна с вышесказанным, спасибо!

Поздравляю с победой! Рассказ просто замечательный, очень понравился стиль, в котором он написан! Правда, он отчего-то не показался мне святочным... Не знаю, подойдёт ли рассказ именно для этого сборника, но даже в любом другом почитала бы его с удовольствием!

Поздравляю! интересно и... позор педагогам- взяточникам!!!!

irondelle, Ayvriki, Ёжик-шатун, Allexa, Gemenota, Кнопка ру, ВалерКа, Нюрка, Дарька, *Людашкин*, Cvetik semicvetik, Anais_Anais, ТатьянаНик, спасибо!







Бабушку я списала с бабушки моего мужа, она удивительно умела печь пирожки из простейшего теста "мука-вода" в виде блюдечек, наполненных картофельным пюре, называла их шанежками Ужасно вкусные И при этом совсем простые по составу. Но иногда пюре было со сливочным маслом.